Тут, как бы, правда и неправда в одном флаконе.
Во времена оны у населения планеты и альтернатив-то не было, кроме как кушать меды ставленые, потому что весь ништяк добывался исключительно путем брожения. Лукавые византийцы пили вино, суровые викинги – пиво, а те, кто посерединке – все, что бродит в горшке.
В конце концов, даже слоны в саванне умудряются набухаться гнилым фруктажом и, смешно падать на потеху телеоператорам канала «Дискавери». Что уж говорить о человеке, царе природы, который даже атом сумел расщепить.
Когда точно придумали гнать самогон, ноука не знает, потому что все источники друг другу противоречат, и диапазон простирается от 7 до 11 века. Так что мы в это дело лезть не будем, а оставим его ученым с других кафедр. Предположительно известно, что придумали это дело арабы, понюхали этот «аль-кухуль», скривились и сказали: «правильно Аллах сказал, что бухать нельзя». Вылили и забыли. Ну, иногда прыщи и вавки им мазали.
Не надо думать, что все остальные люди, которым Аллах ничего не запрещал, тут же начали гнать спирт и напиваться в дрова. Вы же не грызете каждый новоизобретенный в лаборатории полипропилен, просто чтобы попробовать – какой он на вкус, верно? Так и с перегонкой – входила она в моду не моментально, так что предки пили натурпродукт, а на новомодный кайф смотрели подозрительно. Самые смелые брали его в рот, делали страшные глаза, выплевывали и откашливались.
Так что утверждение «раньше русские не пьянствовали» верно в той же мере, что и «Адам не ходил в бордель». Борделей просто не было – вот и не ходил. Шо это за бордель, если в нем только одна Ева? Какой смысл?
Пьянство было среди всех народов, тут нет ничего удивительного. Я на Евро-2012 наблюдал настолько пьяных шведов, что не мог понять – ну как, сука, каким же образом, можно настолько люто нажраться жидким пивом завода «Оболонь»? Это же нужен желудок минимум в двадцать литров! Магия гномов, не иначе.
Кто видел пьяного китайца – тот не забудет никогда.
А еще был у меня знакомый Джон из Анголы, так этот добродушный черный толстый пуфик, с начала сентября ходивший по Киеву в пуховике, после двухсот грамм водки превращался в зулусского короля Чаку периода Изгнания Колдунов, и слава богу шо у него не было при себе ассегая. От него даже менты охуевали, когда он в ритуальном танце про папу-вождя рассказывал.
Ну и братья-славяне не отставали. Тем более, что сам Святой Владимир сказал, что питие на Руси есть веселие, а святого нужно слушаться, ему виднее.
Так что Россию-Ватушку никакое уж совсем особенное пьянство в перспективе не ожидало, если бы не российская власть, которая традиционно пытается вывести из своих подданных эталонную сволочь, и часто добивается в этом деле значительных успехов.
Водка не просто способ напиться, водка – способ напиться быстро и эффективно, потерять разум до того, как сработает внутренний стопор. Российская власть еще во времена Джона зе Террибля быстро разобралась в сути и смысле эффекта, и завела «царевы кабаки», которые в принципе отличались от европейских трактиров, шинков, корчем и прочих мест отдыха древнего трудового населения.
Детали по техническому устройству кабака можно найти в соответствующей литературе, а я просто отмечу, что там принципиально не кормили (иногда давали яйцо вкрутую), не было столов – чтобы не рассиживались – из мебели только лавки вдоль стен, присесть и отдышаться перед следующим заходом. А запить чудовищную сивушную гадость на месте давали брагой.
Забирать пьяницу из кабака было строжайше запрещено законом, чтобы не мешать ему пропить все до исподнего. И возле кабацких дверей толпились бабы культурно отдыхающих москалей, робко зазирая внутрь, как только дверь приоткрывалась для очередного посетителя, и горестно взывая в щель: «Ваня, Ванечка! Иди домой уже!..»
Именно это приводило в ужас европейских интуристов, привыкших к неспешным пьянкам в трактирах, с чревоугодием, клубной средневековой музыкой, танцами на столе и развратом. Потому что по всем параметрам московитский кабак подходил не под питейное заведение, а под наркопритон.
Понимая неизбежность пьянства, западные гости все-таки не привыкли видеть его в столь открытом, голом, техническом и функциональном виде. Даже запорожцы, тоже изрядно пугавшие гостей из Европ своей способностью пропить все, что на теле, как-то комбинировали потребление алкоголя с культурным отдыхом, мацая за сиськи шинкарок и организовывая контесты на шаблюках. Для европейцев это как-то перекликалось с родным, домашним – сожрать под бочку бордо три окорока, подбить глаз трактирщику и устроить драку с гвардейцами кардинала.
Но чисто функциональное поглощение московитами алкоголя, в темноте и тишине кабака, где незнакомые люди даже не разговаривали друг с другом, имело такое же отношение к традиционному и привычному пьянству, как деловитая ебля собак за гаражами к флирту и романтическим отношениям.
Это было что-то новое, доселе неведомое Европе, имевшей гигантский опыт пьянства, но напугавшее даже ее. Всемирно известный (со времен храпящего поперек палатки Ноя), но понятный порок, превратился в острое и опасное сумасшествие.
Питер зе Грейт довел дело практически до совершенства, и пусть никого не обманывают пудовые медали «За пьянство», которыми Петя Кот типа боролся с алкоголизмом. Медали давали тому, кому надо было работать, а не бухать. На остальные массы власти было наплевать. Представьте, что вы владелец ресторана – одно дело, когда пьют посетители, другое дело – ваш пьяный бухгалтер или водитель. Это надо пресекать. Сам же Петр бухал с таким талантом, что Бахус только мотал головой и говорил: «И нахуя я все это в античности придумал?..»
Дальнейшее развитие российского алкоголизма от «царева кабака» до стекломоя было уже, фактически, предопределено. Может быть, кацапы и не самая пьющая нация мира, но изобретение технического, бессмысленного и беспощадного пьянства принадлежит им так же прочно, как паровоз Черепановых, радио Попова и лампочка Яблочкова.
Резюмирую.
Несмотря на то, что тяга к напиткам свойственна всем животным, начиная от крыс и заканчивая поэтами Серебряного Века, только в России удалось изгнать из бутылки Бахуса и поселить там Сатану.
Рассказы о том, что «Русь не была пьющей», а ведала только меды да квасы, в значительной степени соответствуют истине. Примерно так же, как воспоминания истершейся шлюхи на пенсии о тех временах, когда она была девственной гимназисткой.
Наивная статистика в стиле «в Испании и Франции пьют больше» не читает разницы между испанским стаканом красного вина в обед, немецкой вечерней кружкой пива и кацапскими двумя бутылками водки на корпоративе в честь Восьмого Марта.
Все что доказывает эта статистика — что кацапы, вместо того, чтобы чистить зубы каждый день, 31 декабря съедают кило зубной пасты и драят зубы рашпилем — чтобы выполнить плана сразу, за весь год. Ну, если им от этого легче — нехай.
Не являясь самой предрасположенной к пьянству нацией, кацапы столько раз переносили на себе алкогольные эксперименты своих сауронов по превращению их в сволочей, что воспоминания нынешних пропитых орков о тех временах, когда они проснулись юными эльфами под звездами и пили только меда ставленые, могут быть интересны исключительно в качестве сурового предупреждения для остальных народов. Особенно для тех, которые имеют несчастье с московитами соседствовать.
Лехайм, если шо. Но по чуть-чуть.