Разность культурных кодов иногда играет злые шутки. Собака машет хвостом, обозначая дружелюбие, а для кошки это сигнал агрессии – и получается, что пес, без задних мыслей, подошел понюхать смешной пушистый комочек, а в итоге получил минус глаз.
Это плохо, но для людей решаемо – для человека существуют интерпретаторы кодов. Культурные кодеки. Например, я знаю, что к азиату ближе определенного подходить не следует, потому что азиат нервничает. Ну, принято у них выдерживать дистанцию, потому что выросли все они в коробке с карандашами. Ладно, отступим на шаг назад, азиат расслабится, и будем говорить с ним дальше. Я тебе даю американские деньги, ты мне – китайский телефон. Ченч состоялся, коммуникация прошла успешно.
Но как быть, когда у собеседника культурного кода вообще нет?
Нет, ну какой-то есть, конечно… но ведь «код» — это, по определению, что-то упорядоченное. А если у него место кода – хаотический набор кубиков с буквами, и только одному Маниту ведомо – в каком порядке он их сегодня рассыпал? Если вместо кода в голове какая-то ебаная и непредсказуемая каша из перунов, сталиных, спартак-чемпиона, дедывоевалов и тагила?
Как быть с человеком, который после первой рюмки показывает тебе фотки жены и детей, после второй лезет обниматься и целоваться, а после третьей с пеной на морде называет тебя фашистом и убийцей детей?
А потом еще придется вести его бухого домой. Вы когда-нибудь водили домой пьяного кацапа? Нет?
Так вот, я вам расскажу. Пьяный китаец, когда помогаешь ему подняться с грешной земли, судорожно цепляется за тебя и пытается координировать свои собственные усилия со сторонней помощью. Пьяная вата же наоборот – если чувствует, что ее тащат, полностью расслабляется. А хули? Донесут же. В итоге эту бессмысленную неподъемную тушу в кожанке невозможно вытащить из сугроба. Оно блять еще и мешать тебе будет – чтобы было веселее.
Да, кстати, когда донесешь его до дома, падаван юный – будь готов к тому, что его жена вместо «спасибо» скажет тебе что ты пидарас. Напоил ее мужа и приволок его домой на своем собственном горбу на три часа позже, чем она рассчитывала. Кацапихи, вообще, уверены, что забота об их мужьях – это общественная обязанность любого прохожего. Вот если бы его, отпизженного и разутого, она униженно забирала бы утром из «обезьянника», то ментам «спасибо» сказала бы непременно, да еще и денег им дала. Почему так? Не спрашивайте. Кацапы.
Хер его знает, насколько гибкой и пластичной психикой надо обладать, чтобы ситуативно точно реагировать на мельтешение коммуникационных кодов в ватной голове.
Смена этических полярностей в голове кацапа происходит с частотой в десятки герц, поэтому кацап принципиально существует по ту сторону Добра и Зла, и определенно о нем что-то можно сказать, только если выхватить его на моментальной фотографии: вот это хороший кацап на фотке получился, а вот это плохой. Но в динамике кацап – как переменный ток. Этического направления не имеет.
Где же ноучный конструктив, спросите вы?
А вот он. При отсутствии культурного кода у кацапа, ему надо навязывать свой. Не нативный, собственный (он его все равно хуй поймет, это слишком сложно), а простейший, типа азбуки Морзе. «Пошел нахуй», «завали ебальник», «положи на место». Он все поймет, если верно подобрать интонацию.
Упал в сугроб – пусть там лежит. Если совсем уж его жалко (допустим, родственник) – вытащи на обочину, уложи вдоль трассы, вызови с его мобилки такси и уходи.
И все будет хорошо. Главное не переступать грань между дрессировкой и воспитанием, возлагая на себя неподъемные обязанности по культивированию хлопка.