Больше, конечно, волновался жыд, потому что на его Песах обычно происходят какие-то погодные недоразумения, а потом его этими «жыдовскими кучками» попрекают весь год. Можно подумать – жыд это специально делает, вей мир, у него прямо таки прямая телефонная связь на небо! Кто ни посмотрит в окно – так сразу: «О, снег в апреле пошел, небось у жыдов кучки начались».
А жыду бывает обидно, между прочим. И иногда страшно.
Если кто помнит итоги «кучек» в апреле 1990 года, когда 7 апреля на Киев внезапно вывалился трехлетний запас снега – так киевские жыды тогда с перепугу чуть поголовно в Израиль пешком не убежали, потому шо думали, что это климатическое преступление повесят на них. Помнится, тогда выгоняли на улицы целые институты, техникумы и военные части – стряхивать палками снег с деревьев и вручную расковыривать обмерзшие соцветия вишен и абрикосов.
Некоторые деревья не отряхнули, и согнувшиеся навсегда под давлением снега на ветках березы и липы потом еще долго называли «кучками». Особенно березы пострадали, исконно-русские деревца, уже выпустившие листья и первыми попавшие под яростный удар жыдовской стихии. Помню целую группу таких раком стоящих берез на конечной остановке 34-го и 35-го трамваев.
«Тато, тато» — спрашивали бендеровские детишки у родителей: «А чому дерева так повикручувало?»
«Та то жиди москалів з Великоднєм привітали, снігу натрусили, шоб москалям свої бєрьозкі в бєрьозовую дупу цілувать зручніше було», — отвечали бендеровские родители.
Жыды, естественно, возмущались такому черному навету, и через несколько лет ЗОГ снес эти березки вместе с конечной остановкой и ее трамваями, продавив типа решение народа через Киевраду.
Но на этот раз все обошлось, погодка шо на Песах, шо на нашу бендеровскую католическую Пасху была если не прекрасной – то терпимой, и ничего не омрачило жыдобендеровское свято дружбы и русофобии, шоб все булы здоровенькие.
Кстати, программа Word тоже жыдобендеровская и иудокатолическая. Вместо пятиконечной звездочки на клавиатуре она отображает шестиконечную, а слово «булы» автоматически меняет на «буллы», ташо шалом вобискум, хунты мои родные.
***
Принято считать, что православная Пасха – она самая ориджнал, как бразильская самба, немецкий октоберфест или американские оскары. Все эти западные истерны и пассоверы – то таке, не самый цимес. Запад задрафтил за собой Мерри Кристмас, а огонь в Иерусалиме загорается исключительно от православных реактивов.
Но православие, невзирая на то что это самое мелкосерийное производство в мировых религиях, тоже разнообразно.
Более того, как в любой субкультуре, в пасхально-православной существуют трэшевые формы. И это Российская Православная Пасха Московского Патриархата.
Праздник этот глубоко сакрален и символичен. И, выламываясь изо всей христианской культуры, для кацапов символизирует вовсе не переход к вечной жизни, а прыжок из одного небытия в другое, через жизнь, полную страданий.
Чисто технически Пасха начинается еще в Масленицу – поскольку без Великого Поста расейская Пасха не имеет полной сакральной мощи, как шарик от подшипника без рогатки, а сам Пост стартует с Масленицы.
Масленица издревне была праздником смерти, навроде плясания с калаверой в Мексике. И вовсе не потому, что жгли чучело зимы. Убиться на Масленицу – древняя и бережно хранимая традиция северных негров. Мне иногда кажется, что угнетаемые из поколения в поколение зимой москали так эту зиму ненавидели, что готовы были по-самурайски покончить с собой, празднуя гибель исконного врага.
Кого интересует художественное изображение – есть высер царь-режиссера Михалкова, а любителям документации – воспоминания иностранных туристов, в частности британских. Их очень впечатляли телеги, собиравшие по утрам погибших от обжорства, пьянства, убитых в драках и замерзших в снегу.
«Англичанин С. Коллинс, служивший в середине XVII века врачом у царя Алексея Михайловича, писал в своих записках: «На Масленице, перед Великим постом, русские предаются всякого рода увеселениям с необузданностью и на последней неделе [перед Великим постом] пьют так много, как будто им суждено пить в последний раз на веку своем».
По рассказам Коллинса, после этого праздника по Москве тянулись скорбные подводы с бездыханными телами жертв лихого разгула. Одни напивались до смерти, другие во хмелю падали в сугробы и замерзали, третьи гибли в кулачных боях, любимой масленичной забаве. «Человек двести или триста провезены были таким образом в продолжение поста», — писал Коллинс.»
Это происходило в Москве, где существовала хоть какая-то централизованная служба спасения от Масленицы. Что творилось в глухих деревнях – лучше об этом не думать.
На этом первая часть Праздника Жизни заканчивалась, и начиналась вторая – собственно Пост, в котором отражалась вся нелегкая российская житуха – голод, воздержание, труд, скука, плохая погода и отсутствие дорог. Всемогущие попы пытались при этом запрещать даже унылую еблю с немытыми бабами в темноте тараканьих российских изб. Ибо радоваться кацапу бог не велит ни в каком виде, только Пост и есть реальная жизнь кацапа, а все остальное лишь прообраз того, что ждет его после смерти – там будет водка, блины, бабы и драки. Как бы Валгалла, только каждый день смерть для возрождения праведника наступала не в бою эйнхериев, а захлебнувшись пьяной рвотой в сугробе.
И вот символическая жизнь кацапа подходит к концу, и самоубийственный праздник трэшевой пародии на христианскую Пасху вступает в свои права.
Масленица по количеству трупов тут курит бамбук. Пасха московского обряда – истинный праздник смерти! Замерзнуть, конечно, уже не удается (по крайней мере, на значительной территории страны), но можно, например, утонуть. А как прекрасны пасхальные пожары в России! Когда любой пьяный москвославный ебанат бродил по деревянной локации с открытым огнем, вся Россиюшка украшалась праздничными пожарами, чтобы Богородица видела!
Вообще, способов празднично упокоить себя оказалось столько, что даже священники, труженики креста и копилки, перепугано обращались к пастве, с просьбой не жрать и не выпивать все в один день. Священникам, конечно, прибыль от отпевания, тем более – по пасхальному обряду, гарантирующему православному камикадзе прямое попадание в Рай, если умудрится сдохнуть от обжорства в Великдень… но надо же и на развод кацапов оставлять – с чего целый потом год кормиться-то, если все в один день перемрут?
Быдло, сидевшее на голодном пайке больше месяца, жрало так, что само описывало: «Пока в нутро не пойдет». Даже государству приходилось озаботиться падежом населения на Пасху, каждое из которых соответствовало по количеству потерь небольшой Ливонской войне.
Особенно лютовали в свое время «оброшники», прекрасно характеризуя глубинную языческую суть трэш-православной религии кацапов: пообещать Богу в качестве сделки какой-либо обет, выдерживаемый весь Пост, и как только из часов по договору просыплется последняя песчинка, пуститься во все тяжкие, стремительно наверстывая упущенное. Не драться весь Пост, во избавление от чесотки, чтобы на Пасху кого-нибудь убить на первой минуте матча. Обещал спиртного в рот не брать — с первым христомвоскресем в бочке утопиться. Обещал не сквернословить весь Пост — лезть первым на колокольню с матерными частушками на всю деревню.
Кострома, бубенщики, шаманы, блять. Заклинатели Христа. Знаете, при коммунистах они были намного честнее, чем сейчас.
Любой жыд, как специалист по сделкам с Б-гом скажет вам, что таким контрактом не наебешь даже другого жыда. Не говоря уже о Всемогущем Б-ге.
А любой бендера объяснит – почему украинцы Пасху «святкуют», а кацапы – «празднуют». Потому что для одних в Пасхе главное святость, а для других – праздность.
***
Даже в Пасху Бог недолюбливает язычников-кацапов. Потому и дохнет кострома на своих «диас де лос муэртос» пачками, наивно полагая день пьянства, обжорства, прелюбодеяния и насилия Божьим Днем.
Так из самоубийственного пиздеца языческой Масленицы, через страдание и терпение бытового Поста, кацап прыгает прямо в другой конец бытия, в сатурналии, которые он называет «пасхой».
Потом, случайно выжившие и сохранившие имущество кацапы, будут качать похмельными башками, подсчитывая — сколько времени осталось до Троицы, чтобы в священной собачьей ебле в зеленых лопухах восстановить поголовье стойбища.
Такое вот у них на Мошкве болотное христианство. Надо это просто понимать.
Но разве мы можем вмешиваться в суверенное право соседского населения сдохнуть по собственному желанию? Суицидальные стремления суверенных народов надо уважать так же, как и любые другие.
Так что пожелание кацапам всем в этом году передохнуть – абсолютно безвредно, все равно они в этом пожелании видят что-то свое, про Крым. А мы и не будем спорить. Крым так Крым, нам без разницы где кацапы передохнут, раз уж они окончательно решили передохнуть. Не забыли бы только взять два медных обола, чтобы заплатить Харону на керченской переправе.
Кацапам же без разницы – что апостол Петр, что Харон. Вера-то в Москве одна для Петра и Харона, «греческая»! А в нюансах своего шаманизма эти жывотные разбираются слабо.
***
Берегите себя, хунты, и не перебирайте лишнего. Католические бендеры — святкуйте з родынами, православные бендеры — ожидайте радостно свята. Шо делать жыдам — они и сами много тысяч лет в курсе, не кафедре им подсказывать.
А шо там делают московские обезьяны — так какая нам разница? Как обычно, наверное — бухают, ебутся за гаражами, хижины свои палят и богу жопу показывают. За то им такая страна и такая жизнь.