В нашем мире, ув. друзья, можно сделать многое — но вряд ли можно, высказав какую–нибудь спекулятивно–социальную мысль, не услышать тут же в ответ:
— Это уже описано в фантастике.
Писателя и мыслителя Олдоса Хаксли помнят в первую очередь благодаря «Дивному новому миру» и — в несколько меньшей степени — благодаря его психоделическим заметкам. Но у него был ещё один роман, удручающе малоизвестный ныне, но крайне важный для нас сегодня — «Через много лет».
Он был написан годы спустя после «Дивного нового мира» и основывался на известной поп–биологической идее «тупые создания живут дольше».
Прудовая гидра потенциально бессмертна; самые долгоживущие рыбы — тормознутые полярные акулы, иные из которых, плавающие сегодня у Гренландии, вылупились, когда конкистадоры завоёвывали Новый Свет, а Австралии и Антарктиды ещё не было на картах. По Галапагосам бродят черепахи, с которыми мог бы встретиться Гоголь, занеси его туда судьба. В японских прудах живут карпы, помнящие времена до эры Мэздзи. И так далее.
У Хаксли один хитроумный натуралист открыл путь к вечной жизни через примитивизацию. В конце книги герои открывают убежище этого гения и обнаруживают, что он превратился в крупную и «на свой лад счастливую» обезьяну.
Так вот, ув. друзья.
На дворе XXI столетие. В связи с чем представим себе новость о том, что новая таблетка купирует некоторые функции психической деятельности и даёт чудесный опыт переживания невинности, опыт, возвращающий нас в обезьянки, во времена до грехопадения.
Вы проглатываете таблетку (или надеваете на голову обруч, высокоточными импульсами подавляющий активность ряда центров в головном мозгу) и отправляетесь на шесть, скажем, часов в чудесный мир, не знающий смущения, социальных императивов, вколоченных в сознание, и всяких там родительских фигур. Не знающий экзистенциального страха смерти, чувства вины и поисков предназначения. Не знающий бытовых забот и переживания о деньгах.
Вынырнувшие из этого опыта эйфорически сообщают о том, какое невероятное чувство облегчения они испытывают. Как им было круто без давящих сверху образов. Как они пережили шесть часов без ярма человечности, занимаясь простыми вещами: едуличкой, играми и разнообразным непредосудительным (некому внутри осуждать, внутри сверкающая пустота, архетипические фигуры изгнаны из–под сводов черепа) стимулированием рецепторов.
Мне кажется, ув. друзья, что этот опыт временного бессмертия и освобождения от пут — своего рода дионисийское исступление — может оказаться катастрофически востребованным и без всяких обещаний физического долголетия.
Путешествие во внутреннюю обезьяну станет, чего доброго, из развлечения хобби, а из хобби — образом жизни. И подобно тому, как XX век превратил человечью экономику в значительной степени в механизм обслуживания массового Внутреннего Туриста — век XXI может создать механизм обслуживания Потайной Обезьяны.
И это я не говорил ещё о том, насколько бюджетней будет путешествие в обезьяну по сравнению с путешествием в престиж–успех–бассейн–коктейль. Насколько неприхотливей счастье чимпанзи по сравнению со счастьем издёрганного сознанием жителя XXI века.
И как знать — вдруг от возведения по всей планете гигантских обезьянников, в которых значительная часть наших современников будет предпочитать проводить время, нас отделяет лишь момент изобретения такой регрессирующей технологии, раскрывающей перед потребителем богатство лимбического мира.
…Впрочем, конечно, я сгущаю краски. Очевидно же, что могучая цивилизация, создавшая Тикток, OnlyFans, Netflix и PUBG, поклоняющаяся котикам и ползуче легализующая рекреационные наркотики, — нет, такая цивилизация не соблазнится каникулами в обезьяне.
Ведь нет?
—
https://t.me/vmarahovsky/1757