Я вот не люблю смотреть подобного рода передачи, поскольку та аналитика которая в них предлагается имеет ярковыраженный идеологический окрас, это не значит, что она где–то даже врет, может и не совсем так, но точно многое не договаривает.
И так решил взять аналитику от одного и того же ученого, который проводил ее в 2002 году и в 2018 — так масштаб проблемы более чем показателен, как собственно и сопоставление различных экономических периодов.
И это отец отечественной советской социологической школы — Шкаратан Овсей Ирмович. Я не знаю как он существовал в этом осином гнезде, где работал последние годы до своей смерти в прошлом году, но его труд по истине значим, подход фундаментален, а проблема реально выявляема.
Выдающийся французский экономист Тома Пикетти, проанализировав данные о росте концентрации богатства в Европе и США начиная с XVIII в., пришел к выводу, что в настоящее время уместно говорить о «потомственном капитализме», когда богатство концентрируется в одних руках и в основном передается по наследству, а не приобретается трудом или заслугами. Сверхвысокие доходы – это, как правило, доходы от собственности, источником которых обычно является непроизводительный капитал, присваивающий то, что относится к «общим благам» (природные ресурсы, научные знания, плоды технического прогресса и т.д.). Разительное несоответствие между рыночным распределением и фактическим вкладом производственных факторов служит веским основанием для применения прогрессивного налогообложения, позволяющего в какой–то мере смягчить экономические и социальные издержки сверхбогатства и бедности.
Фактически ученый, который курит тему социального расслоения и социального неравества на протяжении всей своей карьеры является безусловным специалистом — лучше всех аналитиков вместе взятых, поскольку изучает проблему точечно.
Понимание определяющего значения принципа справедливости с точки зрения долгосрочных целей развития общества все чаще конфронтирует догме неолиберализма. Тем более что практика показывает: общества, отличающиеся наиболее значительной степенью равенства, чаще добиваются более высоких темпов экономического роста. Помимо этого, также имеются свидетельства, что в этих странах лучше обстоит дело и с такими социальными индикаторами, как продолжительность жизни, общие показатели здоровья и благосостояния. Неолиберальной модели рынка противостоит социал–демократическая модель, согласно которой, рынок – необходимое, но не единственное средство достижения целей общества: не менее значимы принципы социальной справедливости и равенства возможностей. Такая констатация не означает призыва к уравниловке, и речь идет о естественном, социально приемлемом и «продуктивном» неравенстве. В 1980–1990–е гг. пришедшие к власти в США и Великобритании неолибералы рассматривали бедность как неизбежный результат морального разложения (в частности распада семейных ценностей). Они добивались сокращения программ помощи социально слабым группам в развитых странах, избавления от людей, зависящих от социального обеспечения, и направления последних на рынок труда, чтобы они были вынуждены работать и «вести себя должным образом». Тем самым предполагалось, что освобожденный от социальных обязательств бизнес повысит естественную эффективность рыночной экономики, но признанные ученые доказали, что неконтролируемый рост неравенства как раз препятствует ускорению экономического роста [Mingione 1991, рp. 1–40; Кругман 2009; Колодко 2009, с. 275–340; Аганбегян 2017].
Прочитав 2 его комплексные работы, можно смело отметить, что соотношения социального неравества являются критическими с 2010 года. До 2007 году можно сказать существовал какой–никакой средний класс, но он был полностью разрушен кризисными явлениями 2008–2009 годов и с этого времени реальные доходы населения неустанно падают с 2014 года и сейчас мы наблюдает фактически пик данного явления.
По заниженным данным Росстата, в 2016 г. соотношение доходов 10% самых благополучных россиян к доходам 10% самых бедных членов общества составило 17 раз против 13–14 раз в предыдущие годы [Бобылев, Григорьев 2016]. По данным других независимых исследований, в столице эта разница намного выше: заработная плата 10% наиболее обеспеченных превышают зарплату малоимущих в Москве почти в 35 раз [Разрыв в доходах москвичей 2015]. В европейских странах этот показатель колеблется между 1:4 и 1:8, в Японии – 1:5, даже в США – 1:10 [Кричев — ский 2008; Гонтмахер 2008; Аганбегян 2017]. Основной измеритель неравенства в распределении доходов в обществе коэффициент Джини, по официальным данным Росстата, в 1990 г. составлявший 0,26, уже в 1995 г. поднялся до 0,38, а с 2006 г. по 2015 г. закрепился на уровне 0,42 [Бобылев, Григорьев 2016, с. 117]. Другими словами, даже по росстатовским заниженным данным, за последние 25 лет в России произошла чрезвычайная концентрация доходов, и коэффициент Джини почти удвоился. За это время реальные доходы возросли в среднем примерно в 1,7 раза, однако такой рост (и выше) коснулся только 23% населения. Доходы 10% наиболее обеспеченных росли в 6 раз быстрее, чем медианный доход, а у 13% он снизился и в настоящее время стал даже ниже, чем в 1989 г. [Кувшинова (1) 2016]. По мнению компетентных авторов, «такая сильная поляризация за такое короткое время редко встречается в истории. Этот феномен недвусмыслен и известен всем» [Самсон, Красильникова 2010, с. 72]. Как выяснил Европейский банк реконструкции и развития, в России произошел максимальный разрыв по доходам среди бывших социалистических стран. Известный российский экономист Н.А. Кричевский имел все основания, чтобы сделать следующие выводы: « все последние четверть века у нас выстраивалась не модель экономики нации, направленная на повышение уровня и качества жизни социума в целом, а модель экономики кармана, неважно, личного или корпоративного, во главе угла которой – поощрение исключительно крупных предприятий и компаний к получению все новых и новых доходов». Развивая свои соображения, тот же автор отмечал, что людей злят не столько громадные состояния наших олигархов, сколько неравенство доходов и возможностей [Кричевский 2017].
Как я уже и отмечал в своих предыдущих повествованиях, создания общегражданской собственности в отмеченных социологом секторах экономики может служить реальным драйвером для здорового распределения общественных благ и поможет с точностью выравнять положение по невиданным масштабам социальному расслоениюю и больше это невозможно осуществить никакими другими способами. Отмечается, что нахождение собственности в государственных, частных или еще каких известных ныне формах не делает граждан страны богаче ни на йоту.
Прогрессивная шкала налогообложения, как отмечает сам автор, лишь немногим смягчит данные несоответствия, но мне видится в ней отсутствие устранения коренной причины данного социального явления.
—
https://ria.ru/20200628/1573580756.html
https://tc.d3.ru/vladimir-putin-travit-baiki-pro-ekonomicheskie-uspekhi-2002351/
