Слегка прищурившись, ветеран АТО Васыль Мальцев любовался своей плантацией. До самого горизонта, простирались золотые поля пшеницы. На них старательно копошились фигурки невольников. А сверху — в синем-синем небе — реет американский дрон с эмблемой Правого Сектора. Эх, хорошо!
Что и говорить, разросся Мальцевский агробизнес. А начинал ведь как и все, с двух рабов и ділянки земли. Давно это было! Третьего своего раба Васыль выиграл в карты у волонтёра, в харчевне «Донбасс». Четвёртого выдали в качестве премиальных, за успешную переплавку памятников Ленину. Пятого… Впрочем, какая теперь разница? Главное — процветает хозяйство!
Евросоюз скупает урожай на корню. Вот и вчера приезжали итальянцы на Вольво — седой благообразный гей и молодая феминистка. Очень хвалили качество, договор подписали.
— Эй, татко!
Мальцев обернулся. На балконе стояла дочка-программистка. В руках — как всегда — лептоп: заканчивает срочный заказ для Пентагона.
— Татко, до тебе гість!
— Вот ведь! — спохватился Васыль. Чуть не забыл! Сегодня же аппоинтмент с паном Бойко. Тот уже давно просит продать партию-другую рабов. Знамо дело, невольники теперь дефицит. По началу, как поставили донбасс на колени, не знали, куда и девать. А теперь вот всех поделили. Пан Бойко в АТО не участвовал, ему и двух не полагалось. Но вот, прикупил затопленную шахту, выращивает там окуней — а рабочих рук не хватает!
— Ну хоть одного раба продадите? — сказал пан Бойко, вылазя из Хюндаи.
— Одного? — Мальцев задумался. — Ладно, так и быть! Эй, Дядя Ваня, ходи сюды!
Один из рабов оставил полевые работы и поспешил на зов. Уже немолодой, в потёртой кожаной кепке и с седыми усами.
— Чё таакое, хаазяин? — сказал он мягким приятным голосом.
— Это — Дядя Ваня, — пояснил Васыль. — Он вообще тихий, непьющий.
— Непьющий невольник — товар ценный, — ухмыльнулся Бойко.
Он посмотрел рабу зубы, потрогал мускулы и одобрительно кивнул.
— Из шахтёров? — поинтересовался покупатель.
— Из ополченцев, — гордо поправил Васыль. — Из самой Москвы сюда приехал!
В глазах Дяди Вани блеснули слёзы. В памяти промелькнули Арбат, Мавзолей, и та единственная, неповторимая встреча с Путиным. Первая и последняя…
— Из Москвы, — присвистнул Бойко. — Почём продашь?
— Только для вас — 49 гривен 95 копеек.
Бойко протянул 50-гривенную купюру:
— Сдачи не надо!
Он одел рабу ошейник и повёл к машине. Мальцев вздохнул.
— Татко, — закричала с балкона дочка. — Чом ты продав Дядю Ваню?! Він же такий добрый!
— Ну, ты прямо как маленькая, — огорчился Васыль. — Сама подумай: у нас двести рабов, а у Бойка только 5. Это же не справедливо! А я люблю, чтоб всё по-честному… И потом, пан Бойко — друг самого Яроша!
— Я все одно його викуплю! — сказала программистка. — Вот закончу заказ, получу из Вашингтона доллары, и сразу же…
— Спаасиба, раадимая! — прошептал Дядя Ваня, садясь на заднее сиденье.
Бойко жестоко нажал на газ.
