Чеканным шагом, под мерный бой барабанов, молодчики Яроша входили в Москву. Сам фюрер ехал на белом коне, покуривая американскую сигаретку. Прищурив глаза, он с ненавистью всматривался в незнакомый город.
Столица, казалось, вымерла. Не оправившись от неожиданной новости, русские люди попрятались в домах и, закрывшись на все замки, осторожно выглядывали из окон. Переговаривались шёпотом, чтобы не подслушали правосеки.
— Как такое могло случиться?
— Известно как! Предательство!
— Оружие-то у них натовское… Так и бряцает. А наше-то где?
— А наше-то фашисты уничтожили, пятая колонна. Пелевин лично поджёг склады с боеприпасами.
— Тише! Лазутчики повсюду!
Только предатели были на улице. Они кланялись правсекам и с подленькими улыбками поливали грязью «кровавую гэбню».
К оккупантам подбежали Латынина и Макаревич.
— Зик хайль! — хором закричали они.
— Добрэ, — усмехнулся Ярош. — Дэ тут Крэмль?
Либерасты жестами показали дорогу и гогочущие правосеки поспешили к великой святыне.
Притаившись в чердачном помещении ГУМа, профессор Московского гуманитарного университет крепче сжал снайперскую винтовку. Голубые глаза смотрели вниз, на Красную Площадь. Враги уже ломали двери в Мавзолей Ленина, карабкались на Спасскую башню. Выстрелить сейчас? Но ведь это же верное самоубийство — поймают и замучат, как отважных беркутовцев на «майдане».
Не о себе он думал, а о Родине — великой Российской Федерации. Умрёт профессор — и останется она без защитника. Остальные-то уже в застенках. Но все ли?
Деникин вспомнил последнюю шифровку: Дмитрий Киселёв с братьями-журналистами ушёл в подвалы Останкинской телебашни и готовится сражаться до последнего патрона. Уже из Амстердама ему звонили — предлагали виллу у моря если продаст Русь. А он лишь плюнул и отключил связь — честь, говорит, не продаётся.
Профессор поморщил усталый лоб. Как? Как бендеровцы дошли до Москвы? Ведь казалось, что дело их — труба!
Всё развивалось по этапам. После американских бомбардировок Киево-Печерской Лавры, духовность начала падать. Воспользовавшись, Арсен Аваков приказал убивать всех, кто говорит или пишет на русском, начиная с блогеров и фейсбучников. Приказ исполнили немедленно.
А дальше… А дальше и вспоминать стыдно. Банды американских террористов, — геев, негров и арабов, с нашивками евросоюза на рукавах вторглись во Святую Русь. Рассыпавшись по Отчизне, они захватывали мэрии и полицейские участки, вывешивали флаги НАТО… А потом подоспел Правый Сектор…
Деникин сплюнул на паркетный пол. В горле пересохло. Дрожащей рукой включил радио — и услышал боевую морзянку. Точки и тире наполнили утлую комнатушку и согрели сердце. Тренированный мозг учёного мгновенно переводил шифровку на Русский язык.
— Русские люди! — пела морзянка. — Говорит центральный комитет партии Единая Россия! Знайте: Путин жив! Прячется, но не сдаётся!
Профессор заплакал от радости.
