Российские экономисты в апреле предупреждали: карантин и падение цен на нефть усугубят экономический кризис в стране, который фактически продолжается с 2014 года. Директор региональной программы независимого Института социальной политики Наталья Зубаревич по просьбе The Insider проанализировала экономическую статистику за апрель-май и пришла к выводу, что проблема с безработицей встала более остро, чем в 2009-м, вертикаль власти пандемия не пошатнула, а второго жесткого карантина ни регионы, ни Москва с Санкт-Петербургом просто не переживут.
Кризис ударил по трем главным направлениям. Первое – самые большие города, где пострадала сфера рыночных услуг. А именно там она была развита сильнее всего. Второе – крупные предприятия, в том числе экспортных отраслей. Промышленный кризис оказался глубже, чем я предполагала в апреле, в том числе и потому, что сжался спрос на мировых рынках. Третье – бюджеты. Они тоже сократились гораздо сильнее, чем ожидалось, потому что основные плательщики – это не малый и средний бизнес, а крупные российские компании, прежде всего экспортирующие нефть и газ.
Торговля и сфера услуг
Самый болезненный удар – колоссальное падение в торговле. В апреле оно составило в среднем по стране 23%, а в мае – 19%. Это говорит о том, что торговля выкарабкивается, но очень медленно. Еще более жесткое падение наблюдается в сфере платных услуг (это и развлечения, и отдых, и ЖКУ, и транспорт, и прочие услуги). В апреле – минус 38%, в мае – минус 40%. Наибольшее падение коснулось тех территорий, где карантин был самым жестким. В Москве услуги упали на 58%. В Санкт-Петербурге, где карантин был помягче, – на 39%. Данные по июню покажут, смог ли сектор платных услуг справиться с обвалом, который случился в связи с карантинными мероприятиями.
Другой очень важный момент – как люди будут дальше оплачивать жилищно-коммунальные услуги. Сейчас многие просто перестали платить за ЖКУ, потому что с 5 апреля пени за просрочку отменены. Объем платежей снизился, долги накапливаются, и когда снова (скорее всего, с января 2021 года) введут пени, многим придется заплатить большие суммы. А смогут ли они это сделать?
Промышленный кризис
В отличие от торговли, кризис в промышленности от мая к апрелю только усилился. Падение промышленного сектора в апреле составило 7%, а в мае – уже 10%. Причина понятна – сжались глобальные рынки и сказались последствия сделки ОПЕК+. В мае обрабатывающая промышленность упала на 7%, добывающая – на 14%. Сильнее всего просела нефтедобыча: сказалось, что в мае все нефтехранилища стояли полные.
Если смотреть по регионам, то хуже всего ситуация с промышленностью в Костромской области (минус 25%), где расположены крупнейшие производители ювелирных изделий. Второе место по уровню спада – минус 21% – делят между собой Ульяновская и Нижегородская области. В обоих регионах пострадал автопром, а в Нижегородской области – еще и другие предприятия машиностроения и НПЗ. Ведь спрос сжался! У Ханты-Мансийского автономного округа, где добывается больше всего нефти, падение составило 17%, у Омской области – 18%, у Ненецкого автономного округа -18%, у Томской области – 17%. В Якутии, которая богата не только нефтью, но и алмазами, промышленный спад в мае достиг 16%.
Если смотреть по федеральным округам, то сильнее всего просела Сибирь, а вместе с ней Урал и Волга, то есть основные российские индустриальные, в том числе работающие на экспорт, территории.
Безработица
Безработицу можно определять разными способами. По методологии Международной организации труда с помощью опросов населения вычисляют общую безработицу. В апреле и мае из-за карантинных мер опросы впервые проводились по телефону, то есть сама методология претерпела изменения. Кроме того, очень многие сидели в отпусках без сохранения содержания. Но при этом они себя не определяли как безработные и просто ждали, когда все закончится и они выйдут на работу. Показатель этой общей безработицы с февраля по май вырос с 4,5% до 6%. Но это изменение совсем незначительное.
На мой взгляд, надо смотреть не на общую, а на зарегистрированную безработицу. И здесь есть заметные изменения – она выросла в три с половиной раза – до 3%. Первая причина – кризис. Но за последние двенадцать лет Россия проходит уже через третий кризис, а зарегистрированная безработица еще никогда не росла с такой силой и скоростью. Вторая причина – резкое повышение пособия по безработице. Если раньше оно составляло от 1,5 до 4,5 тысяч рублей, то сейчас подтянулось до прожиточного минимума, а в Москве так и вовсе выросло почти до 20 тысяч рублей. Третья причина – власть облегчила процесс регистрации для безработных.
Безработица по темпам быстрее всего росла там, где исходно она была очень низкой – в крупнейших городах и в более развитых регионах. Чемпионы по росту – Москва (с 0,4 до 2,1%), Московская область (с 0,5 до 2,4%), Санкт-Петербург (с 0,4 до 2,4%), Татарстан (с 0,6 до 2,9%). Этот рост произошел в первую очередь за счет занятых в секторе рыночных услуг.
Скорее всего данные за июнь не покажут дальнейшего быстрого роста зарегистрированной безработицы. Но уже сейчас, по данным на конец мая, безработица ударила по экономике больнее, чем в кризис 2009 года. Если тот кризис был в основном индустриальным, то сегодня затронуло всех. Удивительным образом, только Чукотский автономный округ на общем фоне выглядит хорошо.
Падение доходов местных бюджетов
По данным Федеральной налоговой службы, в апреле наблюдался спад собственных (налоговых и неналоговых) доходов бюджета почти во всех регионах, а в мае получился разнобой. Некоторые даже вышли «в ноль». Если смотреть шире (с января по май), то оказывается, что по падению бюджетных доходов среди регионов лидируют Тюменская область и Хакасия (на треть). У Тюменской области это связано с падением налога на прибыль нефтяных компаний, она его получает из своих автономных округов, и СИБУРа. Хакасия, которая и до COVID-19 была очень проблемным регионом, оказалась в тяжелейшей бюджетной ситуации. Там сильное падение и налога на прибыль, и НДФЛ.
Еще восемь регионов потеряли 20-30% собственных доходов бюджета за первые пять месяцев этого года: Кемеровская область (угольная отрасль), Ямало-Ненецкий округ (нефть и газ), Татарстан, Пермский край и Коми (нефть) и Вологда (металлургия), Карелия (производители железной руды и целлюлозные предприятия). Еще у 23 регионов доходы в бюджет снизились на 10-20%. Сюда входят Краснодарский и Ставропольский край, там до кризиса более заметную часть налога на прибыль платил средний и малый бизнес. Еще 30 регионов потеряли меньше 10% собственных доходов бюджета.
Общая динамика доходов бюджетов регионов немного лучше, так как помощь из федерального бюджета (трансферты) в январе-мае 2020 года выросла более чем в полтора раза по сравнению с теми же месяцами 2019 года. Пока что нет данных Федерального казначейства, в какой мере трансферты компенсировали спад доходов. Но ответ я знаю заранее: далеко не в полной мере и всем по-разному.
Как ни странно, по данным за январь–май есть и регионы, у которых доходы все-таки выросли. В слабом «плюсе» 15 регионов. В Якутии и Амурской области – рост 15-17%. Якутии авансом выплатил большой налог на прибыль «Сургутнефтегаз», а в Амурской области ситуацию спасает «стройка века» в виде Амурского газоперерабатывающего завода – совместного проекта «Газпрома» и СИБУРа. Феерические показатели по доходам бюджета – рост на 29% – имеет Ханты-Мансийский округ, которому тоже авансом заплатили большой налог на прибыль. Правда, и у Якутии, и у ХМАО впереди большие проблемы – текущая прибыль крупного бизнеса резко сжалась, поэтому немалую часть полученных налоговых выплат придется возвращать или засчитывать как платежи за будущие периоды. А это означает, что новых поступлений налога на прибыль до конца года будет мало.
Что будет с бюджетами дальше, если все регионы продолжают наращивать расходы (они увеличились в январе-мае на 19% – пришлось поддерживать и бизнес, и ЖКХ, и безработных), а доходы упали. По итогам января-мая пока только 22 региона сидят в дефиците, но к концу года их будет намного больше, придется занимать. Думаю, что бюджетный кризис будет самый долгоиграющий. Он продлится не только до конца года: обвешанные дополнительными долгами регионы – а у половины из них закредитованность и так высокая – перейдут в следующий год с этими бюджетными долговыми «веригами».
Финансовая поддержка населения
Масштабы поддержки были не столь велики в рублевом исчислении: на все про все людям уже выдали около 300 млрд рублей, из них 230 млрд – это десятитысячные пособия на детей от 3 до 16 лет. Но сумма вырастет почти вдвое за счет выплаты второй очереди. Вторую выплату подгадали под голосование, а больше таких поводов не будет. Так что, скорее всего, и выплат на детей больше не будет.
На дополнительные пособия по безработице бюджет потратит около 200 млрд рублей за весь год, но получать эти пособия можно только три месяца. То есть, можно ожидать, что к сентябрю эта щедрость закончится, и власть вернется к прежней практике экономии. Все карантинные ограничения сняты – можно работать.
По бюджетникам – другая ситуация. Учителей, врачей, соцработников и прочих на произвол судьбы не бросят и без зарплат не оставят. В сентябре в 18 регионах пройдут выборы губернаторов. Конечно, власть будет следить за ситуацией. На прошлых выборах таргетированной бюджетной поддержки не было – обошлись политтехнологическими методами: зачищали поляну, не оставляли кандидатов, то есть «решали задачи» без особых бюджетных вливаний. Сейчас, в более жесткой ситуации – при более сильном падении бюджетов, возможно, власть будет таргетированно, медленно, с опозданием вливать средства. То есть регионам будут помогать, но как всегда – непрозрачно, всем по-разному.
Вертикаль власти
Вертикаль за время пандемии никуда не делась. В кризисе, вызванном COVID-19, губернаторы были выставлены как фронтмены, чтобы именно они отвечали за последствия. Центральная власть переложила на них ответственность, и решения о степени жесткости карантина и сроках выхода из него принимались на региональном уровне. Но ни о каком федерализме сейчас речь не идет. Надо было построить всех на «голосование» по поправкам в Конституцию – и всех построили! Зависимость бюджетов регионов от федерального только выросла, за исключением пяти-шести регионов. Все остальные висят на крючке трансфертов. Большинство трансфертов, кроме дотаций, целевые – на что дали, на то и будете тратить.
Того удара, который уже получила российская экономика и население, уже достаточно, чтобы сформулировать прогноз: выходить будем медленно. А если нынешняя ситуация усугубится второй волной осенью, выход может затянуться на годы. Но даже если начнется вторая волна, такой жесткости карантинных мер уже не будет. Потому что, во-первых, люди устали бояться, и, во-вторых, экономика получит удар, от которого будет очень долго приходить в себя. В России просто «придавят» статистику, чтобы не так пугать. Ни люди, ни экономика повтора карантина не выдержат.
