Честно говоря, делить на категории жителей Перхостополя дело неблагодарное. Пока я жил в этом кладезе русского мира, мне казалось, что каждый житель тут индивидуален (ебанут) по-своему. Однако, совсем грубо и приблизительно, плюс к этому исключительно в рамках интереса, аборигенов можно разделить на три больших группы: пенсионеры, непенсионеры и морячки. Такая вялая классификация имеет свои плюсы – можно подробнее остановится на каждой из групп, не занимая при этом слишком много времени у читателей.
Итак, первая группа – пенсионеры. Пенсионеры – это вообще замечательный подвид Homo Sapiens, отличающийся крайней ебанутостью ввиду неизбежного отмирания коры головного мозга. Однако пенсионеры Дидостополя из другой оперы. Они легко могут дать пасасать любому ультраправому движению Рыози, как в ключе идеологии, так и просто физически. Кто не понял, попробую объяснить попроще – пенсионеры Автостополя – самые яростные, самые дикие, и что наиболее омерзительно – самые активные поцреоты Рыози в мире. Объяснить этот феномен можно довольно легко: в то время, как в большей части Украины пенсионеры (ввиду плачевного финансового состояния) вынуждены тратить последние силы на то, чтобы пахать на огороде или работать, пенсионеры Свиностополя только и делают, что принимают активное участие в политической жизни города. Может быть потому, что все они имеют какие-то особые статусы типа «Дети войны», или «Когда была война, мой папка выебал мамку», или «А я на истории учила, что война была», и в связи с этими особыми статусами пенсионеры Блядостополя не нуждаются в дополнительном заработке. А может быть потому, что этой старой выдрысти внушали в течение целого поколения, что они – б-гоизбранны, ибо живут в Рузге Городе Херое. В общем и целом, пенсионеры Мразестополя – самые яркие его персонажи.
Почему? Потому что они являются яркими представителями того, каким не должен быть человек. В их межушных неврных ганглиях, воняющих тлением, совмещаются несовместимые вещи, такие как православие и коммунизм, неистовое дрочево на русских царей и в то же самое время поклонение вождям пролетариата, неистовая ненависть к демократии и требование референдумов по каждому плёвому вопросу. Ни в одном месте я не встречал такое количество портретов Сталина и Берии вперемешку с изображениями рузге «святых» и различного рода монархов. Только тут можно увидеть бабульку, которая целует портрет Стулина, а потом крестится перед памятником Екатерины. Только тут можно увидеть дедка (который ежедневно стоит на площади Нахимова, на выходе на дорогу к Большой Морской), который развешивает плакаты с коммунистическими лозунгами и портреты вождей, но при этом громко вещает, что неплохо бы вернуть царя Николая.
И все бы ничего, да только есть одна загвоздка. Вся эта разлагающаяся нечисть до безумия агрессивна. Когда в 2008 году грянул конфликт в Осетии, (якобы) на помощь грязным, вонючим осетинам вышло самое большое и отвратительное корыто Черносранского Флота Педерации. (Якобы) На помощь грузинам от флота Украины вышел флагман Сагайдачный. Поторговав где-то еблом, оба крейсера в один день возвращались в бухту Смегмостополя. Рыозянское корыто встречала целая бригада бабуль в купальниках, подметая при этом пол своими сиськами. Мы же с друзьями (средний возраст 20-30 лет) встречали Сагайдачного украинскими флагами. Поскольку вход в бухту, где базировались оба корабля один, мы стояли рядом. Дошло до того, что бабульки напали на нас, матюкая последними словами и колошматя нас древками от флагов. А что творилось на митинге в день памяти жертв голодомора, и рассказывать тошно – вонючие старые кадавры, сшитые из дерьма и коммунизма вели себя так, что в любой цивилизованной стране давно уже бы отправились доживать последние дни своей никчемной жизни под шконарь.
Самое отвратительное в этих старых кусках говна то, что они искренне мнят себя хозяевами города. Как коренные москвичи смотрят на мигранта из Таджикистона, они смотрели (и смотрят) на украинцев, которые по факту долгие годы являлись номинальными хозяевами города. Презрением и хамством от этих мерзких полутрупов награждался каждый, кто говорил по-украински. Суровым взглядом награждался каждый человек, похожий на туриста. Эта плесень ненавидела всех и вся, и, скорее всего, потому, что раньше, когда город был закрытым, он был пустым и тихим, и вся эта малафья была предоставлена сама себе. Теперь же эти времена не вернуть, да еще и неблагодарные татары и хохлы дидов не чтят, а если чтят – то недостаточно сильно…
Кстати о дидах. Копростополь является родиной дидославия, и это сильно отражается как на инфраструктуре города, так и на образе мысли горожан. Здесь вполне обыденное явление плакат в середине января «Я помню, я горжусь» с изображением гей-оргиевской ленты и какого-нибудь дида 1948 года рождения, сплошь увешанного медалями. Здесь не накатывать на девятомай – уголовно наказуемое преступление, а пьяные вопли «спасибо диду за поебду» слышны круглогодично из самых разных, иногда вообще неожиданных мест. Поскольку подавляющее большинство населения города – законченные алкаши, то тут вполне распространенное явление ежедневно минимум 2 раза накатывать за дидов, без которых нас бы не было.
Что же касается самих дидов, тот тут их, как ни странно, почти не осталось. Даже в мою бытность (а это было довольно давно), в этом сочащемся гноем фурункуле остался только один участник обороны Бутилкостополя, да и то, ему по слухам было 102 года. Зато старперов, которые по каким-то гомопричинам возомнили себя настоящими, неподдельными дидами тут пруд пруди. Достаточно выйти на девятомай куда-нибудь к драмтеатру или на соседний вернисаж, чтобы убедиться, насколько же тут много разномастных дидов, которые ваивать не ваивали, но накатывать таки любят.
Отдельного абзаца заслуживает, разумеется, празднование в Гнусостополе дидоугодных праздников: Дня города, Дня военно-морского флота Прокисшей Дефекации, и, разумеется, 9 мая. В Украине раньше был своеобразный фетиш: турагенства всех городов предлагали посетить Лепростополь 9 мая, и особенно, 22 июня. Почему? Считалось, что в эти дни сей город архинаряден, архипраздничен, а парад «военных» корыт Рыози – архикрасив и архиинтересен. На деле же происходило следующее: с 11 часов дня центральная площадь города потихоньку наводнялась в разной степени пьяными горожанами и туристами. К началу так называемых «парадов кораблей» (маневры здоровенных корыт в узкой бухте по принципу: «выйди, я зайду»), на площадь невозможно было протиснуться даже тем, кому необходимо просто сесть на маршрутку. После потрясающих своей сложностью маневров (один корабль проходит вперед 250 метров, второй стоит на месте, третий объезжает второй по кругу), корабли радостно гудели, и начинался концерт, на который, как правило, приезжали адепты русского мира, такие как Олех Газмясов, Николай Расторхуев, а так же прочие певички-звёздочки. В процессе протекания концерта, разгоряченное танцами и водкой быдло начинало ссориться между собой, нередко вспыхивали эпичные сражения за право считаться наикрутейшим дидославом Всея Руси, или просто кто-то кому-то на ногу наступил или локтем пихнул. В конце всего этого омерзительного действа, разумеется, был салют. В 2006 салют был действительно охуенным, зато потом с каждым годом салюты все больше напоминали выстрелы прохладных кетюхов из разъебаных бутилками русских задниц.
Девятомай же тут проходил еще более поэтично. Рано утром (не помню во сколько) тут начинался так называемый «парад». Толпа бичей шла в ногу по Большой Морской, поворачивала на Дом Офицеров и скрывалась за горизонтом. Среди огромного количества какого-то скама можно было увидеть 10-12 ветеранов, которые еле ползли, по дороге рассыпаясь от старости. Толстые, вонючие тётки кричали им что-то из толпы, стоящие по соседству люди падали в обморок от их зловонного дыхания и запаха их тел. Глупые дети с выражением подобострастного раболепия на лице бежали дарить ветеранам цветы, чаще всего отдавая их ближайшему усранку с медальками, который на поверку оказывался просто офицером ЧФ РФ. Курсанты из Нахимки, какие-то бомжи с вокзала – здесь маршировали все, кто не имел и не будет иметь никакого отношения к победе над «фошызмом», кроме десятка стариков, высшая мечта которых поскорее вернуться домой и сесть в любимые кресла. А потом все по сценарию – танцы пенсионеров под баян, пьяная в жопу молодежь, голосящая про «спасибо», бутылки ,окурки, грязь, вонь и традиционный мотокросс, единственная цель которого – сбыть как можно больше просроченного пива.
Подведя итог этой части, я скажу, что все эти явления можно наблюдать в любом городе постсовка. Однако речь идет о том, что в Залупостополе вся эта мерзость концентрирована настолько, что разъедает нормальных людей, как концентрированная кислота разъедает плоть. Конечно, можно жить, и не обращать на это всё внимания. Однако, в следующей части я расскажу, почему для меня был невозможен подобный вариант.
